Rolling Stone отправился в Лас-Вегас, чтобы встретиться с вокалистом группы The Killers Брэнданом Флауэрсом, самым известным поющим мормоном Соединенных Штатов Америки 

Не секрет, что у 28‑летнего вокалиста группы The Killers Брэндона Флауэрса серьезные проблемы с самоидентификацией. Одни считают, что в этом есть что-то шизофреническое, другие же полагают, что Брэндон просто выпендривается: вы только представьте себе одержимого поклонника New Order, который при этом хочет стать Брюсом Спрингстином XXI века. Возможно, корень всех проблем Брэндона - его длинный язык. Достаточно вспомнить хотя бы тот факт, что певец назвал альбом The Killers «Sam's Town» «лучшей пластинкой за последние двадцать лет» еще до его официального релиза. «Я каждый день меняюсь, - говорит Брэндон. - Вчера мне, например, захотелось быть серьезным, а сегодня я уже хочу написать забойную песню и отрываться до самого утра. У меня нет четко выраженного жизненного плана. К тому же часто я просто не понимаю, чего люди хотят от меня».

Флауэрс сидит передо мной за пустой барной стойкой в ресторане отеля Four Queens. Выбор места встречи объясняется просто: прямо через дорогу располагается репетиционная база The Killers. Перед началом интервью Флауэрс ставит на стол минералку Crystal Geyser и недопитую бутылку Coke Slurpee. В его облике все продумано до малейших деталей: воротник клетчатой красной рубашки слегка приподнят в духе одежды «милитари», мальчишеское лицо украшает двухдневная щетина, волосы уложены с помощью мусса (говорят, Брэндон делает укладку дважды в день). А вот манера речи у певца совершенно подростковая: во время разговора Флауэрс надувает щеки и обрывает скользкие темы смешками в духе Бивиса и Батхеда. В частности, именно так он реагирует на простейший вопрос о том, что значит строчка из песни «Neon Tiger», которая стала основой для названия альбома «Day & Age»: «Я хочу новый день и новую эпоху»? «Это значит, что я хочу новый день и новую эпоху, - выдавливает из себя Брэндон после мучительной 10‑секундной паузы, во время которой он сверлил взглядом стойку. - Я думаю, что в будущем мир станет гораздо лучше. И все! Пойми, я не должен объяснять все, что чувствую». В ответ на мой вопросительный взгляд певец изрекает: «Я слишком хорош собой».

Пластинка «Day & Age», спродюсированная Стюартом Прайсом (в прошлом году лидер Zoot Woman делал звук еще одним стадионным королям - Keane), звучит заметно веселее, чем предыдущая работа The Killers «Sam's Town». По крайней мере, теперь квартет из Л ас-Вегаса не пытается соединить воедино бравурный рок Queen и героический напор Брюса Спрингстина. Басист коллектива Марк Стормер прямо заявляет, что новый альбом группы - это стопроцентно вторичная работа: игривый синти-поп с духовой секцией в «Losing Touch» вполне комфортно сосуществует с эпической симфонией «Good Night, Travel Well», которая легко могла бы оказаться на диске The Cure «Disintegration». «Мы настолько погрузились в заимствования, что процесс сам по себе стал отдельным жанром», - резюмирует Флауэрс.

Брэндон вырос на командах «новой волны» и праотцах синти-попа: Duran Duran, The Cure, Depeche Mode и The Smiths, однако в более зрелом возрасте стал открывать для себя сочную американу: Брюса Спрингстина, Тома Петти, Тома Уэйтса. «Наш дебют «Hot Fuss» был синтезом всего этого, - говорит Брэндон. - Даже в самые отчаянные романтические моменты мы как бы надевали маски наших любимых музыкантов и как бы заново открывали для мира их музыку. Примерно такая же история случилась в свое время с The Strokes, которые сделали ставку на более грязный, гаражный рок-н-ролл. Мы пришли с совершенно другой планеты: вместо кожаных курток на нас были костюмы. Но когда я слышу Тома Уэйтса или первые аккорды «Thunder Road», мне хочется вытащить из шкафа ковбойские сапоги, сбацать что-нибудь на расстроенном пианино, а потом прокатиться на «шевроле» 1957 года.

Наша следующая встреча с Брэндоном состоялась в Нью-Йорке через неделю. На этот раз Флауэрс показался мне менее зажатым - видимо потому, что репетиции The Killers наконец-то закончились и группа отыграла уже два концерта. Брэндон спустился из своего гостиничного номера, где он в очередной раз пересматривал фильм «Человек со звезды» с Джеффом Бриджесом. Разговор начинается без «раскачки»: Брэндон оживленно рассказывает мне о своей жене и двухлетнем сыне Эммоне. «Я стараюсь никуда не уезжать больше, чем на две-три недели, потому что должен выполнять отцовский долг, - рассуждает вокалист The Killers. - Сейчас такой период, когда Эммон постепенно становится личностью. Это очень трудный

процесс. Когда я сегодня улетал из Лас-Вегаса, то расплакался в аэропорту как ребенок». Через полчаса, сидя в японском ресторане, Флауэрс пускается в пространные рассуждения на тему того, что все забыли великую фрик-группу Oingo Boingo. «Мне кажется, что никто не ценит их безумие, - жалуется певец. - А про Дэнни Эльфмана вспоминают только в связи с его работой кинокомпозитора. А ведь Oingo Boingo лучше всех в мире мешали ска и панк, и при этом ни у кого даже язык не повернулся назвать их ска-группой или панк-рокерами. Это музыка безумия, ты должен купить себе «Best Of Boingo», я серьезно!».

Мать Брэндона Флауэрса была домохозяйкой, а отец работал в бакалейной лавке. Поначалу семья жила в пригороде Лас-Вегаса, а затем перебралась в городок Нефи, штат Юта (как только Брэндону исполнилось шестнадцать, Флауэрсы вернулись в Вегас). С кумиром Брэндона Брюсом Спрингстином певца роднит тот факт, что его отец, так же, как и отец Босса, был алкоголиком. Впрочем, когда будущему лидеру The Killers исполнилось пять лет, отец пришел к мормонской вере и навсегда завязал с пьянством. «Для меня мои родители были кем-то вроде связных с потайной, романтической Америкой, - вспоминает Флауэрс. - Папа всегда боготворил старые тачки, и я с детства наизусть знал, как устроена та или иная модель». Теперь Флауэрс сам стал практикующим мормоном: он регулярно ходит в церковь, а его жена, школьная учительница, обратилась в мормонскую веру в день свадьбы, которая состоялась в 2005 году. Имя их первенца Эммона было позаимствовано из «Книги Мормона».

Церковь Иисуса Христа Святых последних дней, к которой принадлежит Брэндон Флауэрс, отрицает наркотики, алкоголь и секс до брака, однако это обстоятельство не мешало вокалисту The Killers регулярно напиваться на вечеринках во время гастрольных туров. Два года назад, прямо перед выходом диска «Sam's Town», Флауэрс неожиданно пришел к идеалам трезвости. «Тогда мне казалось, что отказ от алкоголя поможет мне избавиться от ощущения ложного стыда, однако и в моем организме также произошли серьезные перемены», - сообщает мне Брэндон. О причинах, которые заставили его бросить выпивку, Флауэрс говорит так: «Моя жена была беременна в то время, и это обстоятельство в корне все изменило. Но если честно, иногда я скучаю по прежней веселой жизни».

Брэндон голосовал за Барака Обаму, но продуманной политической позиции у него явно нет: достаточно вспомнить, что раньше он с симпатией отзывался о Джордже Буше-младшем и критиковал Green Day за лобовую атаку на президента в их панк-опере «American Idiot». Флауэрса больше беспокоят проблемы другого порядка - то, например, что Америка в последнее время отвернулась от религии. «В Англии верующих людей выставляют младенцами, которые ждут подарков от Санты. В нашей стране эта вредная тенденция тоже наращивает обороты», - вздыхает Брэндон. Впрочем, в себя певец, как кажется, верит еще сильнее, чем в Санту. Без ложной скромности Флауэрс заявляет, что его квартет со временем затмит U2, а лучшие песни коллектива еще не написаны. «У меня есть ощущение, что я буду делать музыку и тексты до самой смерти, - признается Брэндон. - Я могу прямо сейчас подняться в номер отеля и написать там новую «Imagine».

Несмотря на то что последние шесть лет The Killers позиционировали себя как слаженную команду единомышленников, в дружеские отношения участников квартета давно никто не верит. «Мы пытаемся стать друзьями, - с некоторой запинкой говорит Флауэрс. - Мы по-прежнему узнаем друг о друге много нового. Не забывайте, что мы играем вместе ровно с того момента, как группа была основана. И мы очень быстро попали в большой бизнес». «Нас часто упрекают в том, что в наших текстах форма преобладает над смыслом, - продолжает Флауэрс. - Но однажды я говорил об этом с Брюсом Спрингстином, и он быстро дал мне понять, что все наши сомнения - полная чушь. Если человек такого уровня говорит о твоей дебютной пластинке с восторгом, лучшего стимула для развития просто нет. Босс сказал, что даже Боб Дилан был не слишком доволен своим дебютом».

The Killers выходят на сцену переполненного нью-йоркского Hammersmith Ballroom, который забит самой разномастной публикой: тут и десятилетние школьники, и пляшущие домохозяйки с растрепанными волосами. В финале сета Брэндон поднимается на одну из колонок и простирает руки над залом в мессианском духе - примерно так же обычно делает один из его идолов - Боно. В этот момент зал скандирует странный припев песни «All These Things That I've Done»: «У меня есть душа, но я не солдат!» Флауэрс берет микрофонную стойку в правую руку и начинает ритмично поднимать ее вверх, пока Ронни Вануччи молотит по барабанам. Кажется, вокалист готов повторять эту фразу до бесконечности, буквально захлебываясь в экстазе. «У меня есть душа, но я не солдат!» - примерно на пятнадцатом повторе меня одолевает странное чувство: кажется, что в этот момент, в эту самую секунду текст песни становится мне кристально ясен. Вот только вряд ли я сумею разъяснить его смысл, если меня кто-нибудь попросит.